Год театра в России отмечен масштабным событием – Международной театральной олимпиадой, впервые проходящей в этом году сразу в двух странах, России и Японии.
На подмостках Театральной олимпиады проходят гастроли театров из двадцати одной страны мира, а также мастер-классы и лекции выдающихся театральных деятелей. Наше внимание привлёк спектакль варшавского Нового театра – «Процесс», сыгранный 6 и 7 сентября на сцене Александринского театра. А пройти мимо не получилось бы: повсюду в центре города можно было видеть афиши именно этой постановки.
Роман Франца Кафки «Процесс» начинается словами: «Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест». Разве не это формула человеческого существования? Арест – процесс – приговор. Эта триада, как кажется, очень точно описывает нашу жизнь.
Йозеф К. в спектакле К. Люпы превращается в Франца К. Ему неизвестно, в чём его обвиняют, почему арестовывают, зачем разыгрывают марионеточный суд. Но герой бунтует: он предпринимает попытку столкнуться с Небытием и попробовать заглянуть за завесу тайны. Трагедия здесь в том, что, ничего не понимая, запутавшись в мире и в себе, герой так и не убеждается в своей невиновности, на которую рассчитывает, пожалуй, каждый из нас.
Монументальное пятичасовое действие – это отважный эксперимент не страшащегося ничего режиссёра. По всей видимости, сверхзадача К. Люпы – провести своеобразный опыт над психикой зрителя, погрузить в абсурдную реальность, в которой привычная логика бессильна. Отрицать успех этой вивисекции – а именно по живому режет нож польского режиссёра – невозможно.
Болезненные ощущения, которые вызывает это зрелище, возникают от невозможности выразить Неизвестное словами – его можно только услышать, учуять, прикоснуться и не смочь оторваться. Мастерски играя с чувствами зрителя, Люпа и фигурально, и буквально обнажает главного героя перед лицом суда. Допрос и дознание, судебный процесс и вынесение приговора – омерзительные и противоестественные в своей подлой сущности – не оставляют возможности примириться с существованием и превратить его в жизнь. Довершает картину лабиринт сверхъестественной, но какой-то смутно знакомой бюрократии, которая затягивает Франца в судебный процесс, одновременно переполняя его изнутри страшным абсурдом.
Несомненное достоинство спектакля – его визуальное оформление. Это и гигантские проекции, и активное использование видео, и даже демонстрация тех ракурсов, которые из зрительного зала не видны. Гигантские проекции позволяют разглядеть мельчайшие детали мимики актёров, каждую улыбку и ухмылку, увидеть актёрские глаза.
Режиссёр в этом спектакле выступил и автором адаптации, и постановщиком, и сценографом, и художником по свету. Но самое удивительное для петербуржского зрителя – это периодические вставки-комментарии (от реплик в зал до недовольного бурчания) режиссёра из императорской ложи Александринки, звучавшие – что интересно – на русском языке!
Как представляется, роль режиссёра-комментатора в этом спектакле едва ли не ключевая. Понятно, что догадываешься о происхождении голоса, звучащего как бы из-за сцены, не сразу. Этот совершенно инфернальный, с хрипотцой, пропитанный жуткой иронией голос лишний раз напоминает о той скудной роли, которая отведена нам перед лицом жестокой и всесильной сущности, которая приглашает включиться в процесс, из которого выбраться уже невозможно.
Спектакль мэтра не только польского, но в принципе европейского театра оставляет незабываемое впечатление. Возможно, и потому, что, по словам самого Люпы, арестован не столько Йозеф/Франц К., сколько мы все. И потому «Процесс» вызывает бурю эмоций – от восторга до негодования. И потому около четверти зрителей покинули зал в антракте. Как говорится, зрелище не для слабонервных, но в этом вся соль: процесс бесконечен, он внутри нас, это в том числе и диалог с самим собой. Жизненно необходимый и смертельно опасный.
Текст: Максим Вольхин
Фото: Magda Hueckel, https://www.powszechny.com
