Святослав Свяцкий «Мицкевич – это то солнце, вокруг которого я вращаюсь как переводчик»

 

— В Москве вышел прекрасный сборник Тувима, изданный по инициативе и, я бы даже сказал, под руководством Андрея Базилевского. И там есть к моей радости кое-какие мои переводы, потому что Тувима я перевожу уже давно, считаю его очень, очень большим поэтом.

 

 

— Словацкий был всегда моим любимым поэтом после Мицкевича, второй и почти такой же значительный поэт для меня, для моего творчества переводчика. Я переводил поэму «Балладина» Словацкого, изданную в 1960 году, затем переводил Бенёвского, изданного в 1973 году. Мне очень бы хотелось переиздать мой перевод Бенёвского. Нынче ведь две тысячи девятый год, 200 лет со дня рождения Словацкого. Я не знаю, насколько это реально, во всяком случае, такое предложение мне было сделано.

 

 

— Собственно говоря, это даже и не пьеса была, а инсценировка. Я думаю, что у нас ее очень трудно поставить, потому что для этого нужно из поэмы сделать инсценировку, а, как известно, Словацкий взял далеко не все из биографии своего героя. Из биографии Бенёвского поэт использовал только ее начальный период, который относится в основном к тем военным действиям в России, в которых он принимал участие. Словацкий даже не добрался до пленения Бенёвского и до того момента, когда он попал на Камчатку, там устроил мятеж, потом бежал и так далее, и так далее, короче говоря, не охватил всю его бурную жизнь. Поэтому в поэме представлен только определенный период биографии, причем период, который относится преимущественно и даже почти исключительно к Польше, к тому периоду, когда Бенёвский жил в Польше. А этот период, скорее связан не с самими историческими фактами, относящимися к Бенёвскому, сколько с мифом о Бенёвском. Мифом, потому что первоначальный период его жизни, это скорее миф, чем действительность.

 

 

— Я бы обратился к Мицкевичу, потому что от Мицкевича я как-то не могу уйти. Мицкевич — это то солнце, вокруг которого я вращаюсь как переводчик. Вот так бы это я определил. И недавно я сделал перевод «Крымских сонетов». Их было великое множество в русской литературе, и переводить сонеты начали еще при жизни Мицкевича. Первый перевод сделал Вяземский прозой, затем переводили многие, многие другие, причем, переводчики выдающиеся. И вот я осмелился состязаться с ними и сделал этот перевод. А, кроме того, меня Мицкевич привлекает тем, что у него присутствует драматургическая основа во многих его произведениях. И вот захотелось создать, может, даже написать какую-то пьесу на основании его произведений. А поскольку я делал инсценировки и написал пьесу, которая шла в двух театрах. В общем-то, я, может, даже покушусь и на то, чтобы написать какую-то пьесу по мотивам Мицкевича. Я бы сказал, скорее что-либо ближе к сказкам и басням.

 

 

— Вы знаете, стыдно мне сказать, я как-то поотстал от современных авторов. Единственным для меня оправданием служит то, что, в общем-то, и польские литературоведы и польские критики они как-то скептически относятся к современной литературе, к тому, что пишется и издается сейчас в Польше. Несомненно, в будущем будут очень интересные вещи, но сейчас это детективы, которые, надо сказать, в Польше тоже популярны. Вот у нас появился Вишневский, изданный несколькими издательствами. По-моему, это очень хороший знак, и будем надеяться, что это как бы первый признак того момента, когда польская литература становится опять популярной в России, потому что польская литература – это литература великого народа. Можно сказать, что сейчас наступила некая пауза и пауза эта, конечно, закончится тем, что мы получим очень интересные и значительные произведения.

 

 

— Вы знаете, опять же мне как-то стыдно признаться, наверное, это в силу моего невежества и неосведомленности. Как-то мало я читаю современных авторов. Хотя надо сказать, что существует целая серия таких сильных писателей современных, и, безусловно, я думаю, что нас ждут другие вновь открытые интересные писатели. Очень интересные современные писатели Пелевин, Улицкая, Петрушевская, может быть, Саша Соколов.