В это невозможно поверить, но Эдита Пьеха на сцене уже более 60 лет. Она обладает воистину поразительным даром оставаться интересной публике разных поколений. «Мне очень приятно, что сегодня в зал приходят дети тех, кто знал девчонкою певицу», – сказала в начале концерта Эдита Станиславовна. Нужно ли говорить, что после каждой песни зал взрывался продолжительными овациями! И ничего удивительного, ведь несколько поколений ленинградцев-петербуржцев выросли на этих песнях. А Эдита Пьеха стала символом нашего города. Она абсолютно соответствует его духу: благородство, достоинство, элегантность, артистизм в сочетании со вкусом, культура сценического поведения, уважение к публике.
Среди тех, кто вышел на сцену и лично поблагодарил Эдиту Станиславовну за ее необыкновенный и исключительный талант были: временно исполняющий обязанности Губернатора Санкт-Петербурга Александр Беглов; вице-консул Генерального консульства Республики Польша в Санкт-Петербурге Катажина Мельцушна-Возьняк; заслуженный артист РФ и художественный руководитель Театра эстрады им. А. И. Райкина в Санкт-Петербурге Юрий Гальцев и многие другие.
Редакция GP в очередной раз убедилась, что сейчас волшебное время! Время, когда сбываются мечты и исполняются самые добрые желания. Сбылась и наша мечта. Корреспонденту Алене Куликовой накануне Нового года представилась возможность лично пообщаться с Эдитой Пьехой, побеседовать о ее творческом пути, о семье и семейных традициях, о Польше.
Алена Куликова: Эдита Станиславовна, прежде всего разрешите выразить Вам большую благодарность за концерт. Я присутствовала на нем, и это было что-то невероятное. Вокруг меня были люди, которые во время каждой Вашей песни плакали. И я поняла, что каждая композиция – это ассоциация с каким-то периодом из их жизни. И это не громкие слова – я своими глазами это наблюдала. Спасибо Вам за то, что дарите зрителям всю себя: Вашу музыку, Вашу энергию, Вашу жизнь.
Эдита Пьеха: Благодарю! Да, мои песни – это странички жизни этих людей. И я рада быть частью этих жизней.
АК: Нас, как польскую газету, очень интересует…
ЭП: Dzień dobry. Mówię po polsku i dosyć dobrze. Skończyłam liceum pedagogiczne w Polsce. Jestem nauczycielką po wystawieniu.
АК: Pani Edyto, dziękuję bardzo! Эдита Станиславовна, спасибо за такое начало! Очень приятно слышать польскую речь! Скажите, пожалуйста, а думали ли Вы когда-нибудь в детстве, что свяжете свою жизнь с музыкой, с песней?
ЭП: Я всегда пела. И мама моя тоже пела. Более того, мама пела в хоре костела. А еще она сама себе на мандолине аккомпанировала. И когда я уезжала в Советский Союз моя мама, стоя у вагона и утирая слезы, произнесла: «Ты не вернешься. Ты там останешься». Откуда она знала?
АК: Да, мамы они такие, они всегда больше нас знают.
ЭП: Да, они все знают. Я тогда не знала ничего. А она уже все знала. Вообще сделал из меня артистку и решил мою судьбу дирижер хора польского землячества – Александр Броневицкий. Он заметил меня буквально на первой репетиции. Я знала очень много песен и стала для него своеобразным источником, поставщиком материала для хора. Я напевала ему эти песни, а он их записывал. Таким образом, наш студенческий хор развивался и процветал.
АК: Эдита Станиславовна, мне кажется, Александр Александрович обратил на Вас внимание в первую очередь как на женщину, а не как на поставщика материала для хора. Вашему умению подавать себя и Вашему стилю можно только позавидовать!
ЭП: Ну, что Вы! В то время у меня никакого стиля не было. Даже прически не было. Вместо прически я носила кичку. Как краситься и что такое макияж – я вообще не знала. Носила я тогда лыжные ботинки. Я считала, что это «высший пилотаж», хотя бы потому, что они были очень дорогие.
АК: Эдита Станиславовна, а как же Ваши платья?
ЭП: Ну что Вы, какие платья. Никаких платьев сначала не было. Я носила только свитера, которые вязала для меня мама. Мама считала, что Советский Союз – это Сибирь и старалась меня одевать как можно теплее. Более того, в канун 1956 года, когда я первый раз вышла на сцену – а это было в малом зале Ленинградской консерватории – на мне тоже был вязаный свитер и лыжные ботинки. Нужно было видеть лица публики: все недоумевали, в чем это чучело вышло на сцену. А ведь в зале сидели очень нарядные женщины: жены профессоров, доцентов, аспирантов. Они красовались в бархатных платьях, в ушах сверкали брильянтовые серьги. Это была настоящая ленинградская интеллигенция. И вдруг на сцену выходит «девчина» в лыжных ботинках и в вязаном свитере. А вместо прически кичка на резинке. Представляете?
АК: Но выражения их лиц наверняка изменились, когда Вы запели?
ЭП: Да, во время моего исполнения песни «Красный автобус» («Czerwony Autobus») известного польского композитора Владислава Шпильмана (Władysław Szpilman) зал замер, а потом взорвался овациями! Я четыре раза в тот вечер исполняла эту песню на бис! Всех поразило то, что молодая девочка таким низким, но очень задорным голосом поет песню на польском языке. Все были в восторге и в недоумении одновременно!
АК: Этот предновогодний вечер можно считать отправной точкой Вашей музыкальной карьеры?
ЭП: Да, уже буквально через 2-3 дня мы записали первую пластинку на фирме «Ленгрампластмасса». Это была долгоиграющая пластинка на 78 оборотов. С одной стороны была записана песня на польском языке, с другой – на французском. Чуть позднее оператор и режиссер ленинградской киностудии «Ленкинохроника» Ефим Учитель снял песню «Czerwony Autobus» на видео для хроники. На этом видео я пою в костюме кондуктора вместе с ансамблем «Дружба».
АК: Можно сказать, что это был клип на Вашу песню?
ЭП: Да, можно и так сказать, но тогда это называлось театрализованная съемка. Эту съемку посмотрел весь союз. И я всегда говорю, что кто-то свою популярность завоевывает на мерседесе, а я завоевала ее на простом красном рейсовом автобусе.
АК: Зато автобус этот явно оказался большим и очень мощным!
ЭП: Да, именно.
АК: Эдита Станиславовна, с чем же, если не с музыкой, Вы планировали связать свою жизнь?
ЭП: Я действительно не предполагала, что буду артисткой. Я с отличием окончила педагогический лицей в Польше, получила диплом учительницы начальных классов и приняла участие в конкурсе на право поехать в СССР и продолжить учебу там. Я выиграла в трех турах этого конкурса и отправилась в Советский союз. Я приехала сюда учиться, чтобы потом уехать обратно в Польшу с дипломом учительницы средней школы. Я планировала преподавать психологию. Но не сложилось. Стала преподавать психологию со сцены.
АК: Я по профессии тоже педагог – окончила РГПУ им. А.И. Герцена. А Вы не хотели поступить туда?
ЭП: Дело в том, что когда я выиграла тот конкурс, меня отправили в Москву на распределение в вуз. Там я сказала, что хочу поступать именно в Ленинградский педагогический институт им. А.И. Герцена (так он тогда назывался). Но в 1955 году там не было набора на факультет психологии. Мне сказали, что в Ленинградском университете на философском факультете будет набираться группа психологов. И нас в группе было, кстати, всего 5 или 6 человек. Так я и попала на учебу в Ленинград.
АК: Эдита Станиславовна, то есть практически с самого начала обучения Вам пришлось совмещать учебу и творчество?
ЭП: Да, это отдельная история. И опять я все сама себе организовала. Дело в том, что со второго курса я смогла перевестись на заочное отделение. Для этого я поехала в Москву на прем к министру высшего образования. Я не сразу попала к нему, а устроиться в гостиницу никак не получалось. Три дня подряд я ночевала на вокзале. И вот, когда я наконец-то попала к министру на прием, войдя в его кабинет, я громко закричала: «Я хочу петь!». На что получила ответ: «Это не ко мне. Я министр высшего образования». Я объяснила, что мне не дают учиться, а я очень хочу. Но и бросать петь мне никак не хочется. В общем, мы разговорились. А у меня, надо сказать, такая энергетика, что я могу даже плохих людей заговорить и расположить к себе. А это был хороший человек! Он сказал, что поможет мне. И так я стала единственной студенткой-заочницей в истории философского факультета ЛГУ. Но я этому министру дала слово, что буду учиться только на отлично.
АК: Удалось Вам данное слово сдержать?
ЭП: Все было отлично, за исключением политэкономии капитализма. Во время экзамена по этому предмету я подбросила шпаргалку албанскому студенту, который на меня смотрел умоляющим взглядом. Дело в том, что у меня были шпаргалки с ответами на все вопросы. И вот я решила помочь бедному албанцу. За что сразу и поплатилась. Экзамен принимал секретарь по идеологии нашего горкома партии. Он решил задать мне все вопросы. В итоге он сказал: «Да, предмет Вы знаете, но дисциплину проведения экзамена Вы нарушили, поэтому получите четверку». Все остальные предметы я сдавала только на «отлично». Поэтому у меня одна четверка в дипломе. Четверка имени Андреева. Такая была у него фамилия.
АК: Да, обидно, конечно, но зато есть что вспомнить!
ЭП: Ну, это не самые приятные воспоминания, потому что этот предмет в итоге мне ничего не дал, он нигде и никогда мне не пригодился!
АК: Эдита Станиславовна, у Вашей мамы Фелиции была очень красивая девичья фамилия – Королевска. Очень звучная для русского языка. Вы никогда не думали о том, что можно было бы взять ее как сценический псевдоним?
ЭП: Нет. Вы знаете, мне было 4 года, когда хоронили моего папу. И я очень хорошо помню этот день. Папа 20 лет проработал в шахте и умер молодым от силикоза. Ему было всего 37 лет. Так вот, в день его похорон я стояла и про себя повторяла, что никогда не поменяю фамилию моего папы на какую-либо другую. А в том месте, где мы жили, жилье предоставляли только шахтерам и чтобы не потерять дом, мама была вынуждена выйти замуж за шахтера. Этого человека звали Ян Голомб (Jan Gołąb). Они с мамой на велосипедах поехали в мэрию и зарегистрировали свой брак. Когда они вернулись домой, отчим сказал мне: «Теперь ты будешь Эдита Голомб». На что я резко ответила: «У меня был папа. И я всегда буду только Эдитой Пьехой». Отчим конечно обиделся. Но потом, через какое-то время, он меня понял.
АК: Эдита Станиславовна, а удалось ли Вам после переезда в Советский союз сохранить какие-то польские традиции?
ЭП: Конечно. Например, традиция отмечать Рождество. В Польше этот святой праздник всегда отмечался с размахом и очень красиво. Я помню, как вечером мама устраивала рождественский ужин, а потом мы направлялись в костел. В нашем городе было порядка 30 тысяч жителей и костел мог вместить около 10 тысяч человек. И вот все эти люди одновременно поют под звуки органа. Представляете, какой это был мощный и многогранный хор! От такой музыки не только мурашки по телу. Это на всю жизнь врезается в память! Это такой эмоциональный заряд! Я никогда этого не забывала и не забуду.
АК: Переехав в СССР, Вы продолжили отмечать Рождество? Ходили в костел?
ЭП: Да, я всегда отмечала и отмечаю Рождество. Раньше ходила в костел на Ковенском. Но однажды произошел такой случай – прямо в костеле ко мне подошла одна из прихожанок и сказала: «О, Эдита Пьеха! А можно автограф?». Я была шокирована и ответила ей: «Как Вам не стыдно? Мы же в костеле!». С тех пор в костел я не хожу. Я не хочу оскорблять веру. Костел – не место для автографов.
АК: А как сейчас проходит Рождество в Вашем доме?
ЭП: Сейчас я живу за городом. Нас тут три человека, кто проживает в этом садоводстве постоянно. Мы собираемся, вместе готовим студень, разные салаты. У меня много рождественских песен в записи. Мы их слушаем и встречаем Рождество. И елку обязательно наряжаем. Нина Вячеславовна мне во всем помогает. Она управляет моим домом и без нее, конечно, не было бы такой красивой елки! Да, у меня еще есть несколько елок во дворе. Нина Вячеславовна вызывает электрика, который вешает гирлянды на эти елочки и они очень красиво горят. Двор светится, и создается атмосфера настоящего праздника.
АК: Эдита Станиславовна, а когда в советское время Вы приезжали в Польшу, Вы там чувствовали себя своей или уже иностранкой? Как Вас там воспринимали?
ЭП: Когда я приезжала к маме, меня там воспринимали абсолютно спокойно. Все знали, что я просто дочь пани Голомб. Я общалась с местными жителями на родном для меня польском языке. Что для меня было действительно приятно, так это когда известный польский музыкальный критик Люциан Кыдрыньски обратил на меня внимание и помог организовать мои концерты в Польше. В 1968 г. в Зале Конгрессов в Варшаве (а это очень большой и престижный зал) мы с ансамблем «Дружба» Броневицкого давали концерт. Публика нас принимала очень тепло. Особенно, когда я пела на польском языке. У меня это получалось хорошо, без акцента. Все-таки польский язык – это мое детство. Я пела на польском и во Франции, где я родилась, и во время учебы в педагогическом лицее в Польше. Тогда я даже была солисткой хора. Самое интересное, было вот какое совпадение! Дирижера лицейского хора звали Иосиф, а фамилия его была Шурко. А дирижера ленинградского хора польского землячества, моего будущего мужа Броневицкого, звали Шура. Конечно, полное имя Александр, но все равно свои его звали Шура. Понимаете, там Шура и тут – Шура. И вот тогда, еще в Польше, тот наш лицейский дирижер однажды сказал: «Ты точно будешь артисткой». Как видите, так в итоге и получилось.
АК: Эдита Станиславовна, разрешите выразить Вам бесконечную благодарность и признательность за то, что Вы нашли время и возможность в преддверии Нового года пообщаться с нами. От лица всей редакции GP разрешите поздравить Вас с наступающим Новым годом и пожелать Вам крепкого здоровья. Это самое главное! Пусть рядом с Вами будут любящие, заботливые и преданные люди!
ЭП: Спасибо Вам большое за теплые слова и добрые пожелания. Я в свою очередь тоже желаю Вам творческих успехов и вдохновения, чтоб на поприще журналистики Вы обязательно нашли то, что для Вас важно. А всех читателей Gazety поздравляю с наступающим Новым годом! Пусть он принесет только счастье!
В завершении этой статьи хочется процитировать стихи ленинградского и петербуржского поэта Сергея Салтыкова, прозвучавшие на концерте и посвященные Эдите Станиславовне Пьехе:
Сегодня вновь мы все собрались вместе.
И гром оваций наполняет зал.
На сцену Вы идете с доброй песней,
Даря любви бесценный идеал.
В великой женщине – великая загадка.
Пусть льют дожди или кружится снег,
Рожденьем – полька, сердцем – ленинградка
Вы остаетесь в этот быстрый век.
Не счесть дорог, что временем открыты.
Так будем жить, не глядя на года.
Для нас сиять созвездие Эдиты
Уже не перестанет никогда.
А в дверь стучащий Новый год
Всем вам удачу принесет,
Здоровья, радости, успехов
И будет петь Эдита Пьеха.
Редакция GP выражает сердечную благодарность всем, без чьей помощи этот материал не появился бы на свет: администрации ДК им. А.М. Горького и лично Жанне; сайту «Каравелла» и лично Елене; Нине Вячеславовне – подруге и помощнице Эдиты Станиславовны.
Текст – Алена Куликова
Фото – Денис Щеглов, Елена Карпеева
Редакция – Ольга Онищук
