Тереса Конопелько, главный редактор журнала «Gazeta Petersburska»
Сложно поверить в то, что Святослава Свяцкого и его жены Елены уже нет с нами. Вот уже год как нет. Но остались воспоминания.
Он был в Полонии с самого начала возрождения полонийного движения в Петербурге.
В год 200-летия со дня рождения Адама Мицкевича он вместе с членами КПО «Полония» поставил «Пана Тадеуша». Это было огромное событие. Этот спектакль играли потом много лет, и он объединял полонийное сообщество.
Очень значимым событием для поляков в Петербурге стало издание русского перевода «Пана Тадеуша», увидевшее свет благодаря финансовой поддержке Генерального консула Ежи Скотарка.
По инициативе Совета Польского языка PAN, которую особенно поддерживал профессор Тадеуш Згулка, Святослав Свяцкий стал «Послом польского языка за рубежом». В связи с этим необычайным событием в Катовицах прошел целый ряд мероприятий, участие в которых принимали выдающиеся полонисты и жители города. Петербургская Полония посвятила своему выдающемуся коллеге специальный номер «Gazety Petersburskiej» и музыкально-поэтический вечер в Доме Актера.
Святослав Свяцкий активно участвовал в создании «Gazety Petersburskiej». Он был для нас интеллектуальной опорой, проводником в жизнь творческой интеллигенции города. В течение 2 лет он исполнял обязанности главного редактора журнала.
Честью для журнала стало издание на его страницах перевода на русский язык «Крымских Сонетов» Адама Мицкевича.
Заслуги Святослава Павловича в развитии польского сообщества в Петербурге огромны. В нашей памяти он навсегда останется человеком, который активно участвовал в поддержке «польскости» в наших организациях, лектором, вдохновенно рассказывающим о польской поэзии, необычайно скромным Человеком с большой буквы.
Для меня он был Другом, который чувствовал трудные моменты в моей жизни. Я всегда могла рассчитывать не его поддержку. Мы были знакомы больше 30 лет, часто встречались на поэтических вечерах и по случаю различных культурных событий в Домах Писателей.
Он всегда оставался собой, а его супруга Елена Викторовна всем сердцем поддерживала его и помогала нам в наших полонийных заботах.
Татьяна Лесючевская, член редакции «GP»
23 ноября Интернет напомнил мне – сегодня день рождения Святослава Свяцкого. Сердце сжалось внутри: его ведь уже нет с нами. Но о его дне рождении я помню и без безжалостных интернет-напоминаний, как помню и знакомство со Святославом Павловичем и первые встречи с ним.
Это было в начале 90-х годов. Тереса Конопелько пригласила меня в редколлегию журнала «Gazeta Petersburska». Святослав Павлович был тогда главным редактором, а я пробовала свои силы в переводе рассказа Эдварда Стахуры «Я полюблю ее силой воли». Святослав Павлович его одобрил и опубликовал в журнале. Я тогда узнала, что он закончил перевод «Пана Тадеуша» Мицкевича. Консульство помогло его издать, а я получила в подарок экземпляр от самого автора.
Как-то сразу у нас установились теплые дружеские отношения. Нас объединяла любовь к Польше, польскому языку, к нашей кафедре полонистики, на которой я проучилась только год. Вскоре Святослав Павлович перестал возглавлять редколлегию, но всегда присутствовал на заседаниях редакции. А если его не было, ему передавались материалы или он сам готовил публикации, которые всегда были любопытны и совершенны и по стилю, и по языку. Было очень интересно узнать о его дружбе с польскими литераторами, переводами которых он занимался. Это Агнешка Осецкая, Чеслав Милош, Тадеуш Ружевич, Славомир Мрожек и многие другие. Его рассказы о людях, впечатлениях о поездках в Польшу и контактах с польскими поэтами и писателями были полны непосредственности и свежести восприятия человека, общавшегося с так называемыми небожителями на дружеской ноге.
Мне особенно дорого было его знакомство с Анджеем Дравичем, человеком, которого я всегда почитала. И вдруг в 2002 году премию имени Анджея Дравича за распространение и популяризацию польской культуры в мире получил Святослав Свяцкий. Премию ему вручал Президент Александр Квасьневский.
Святослав Павлович не производил впечатления светского человека в общепринятом понимании. Не было в нем лоска и неприступности завсегдатая литературных гостиных, фрака и лакированных туфель. Наоборот, к нему всегда можно было обратиться с просьбой посмотреть перевод, дать оценку какому-либо литературному материалу. Его дом был всегда открыт, в чем ему помогала незабвенная Елена Викторовна. Ее уход также стал для всех нас ударом. Святославу Павловичу присущи были сдержанность и деликатность в высказывании своего мнения на заседаниях редакции. Он был истинным русским интеллигентом.
Я очень хорошо помню его впечатления о поездке, которую организовало ему Консульство, в Иркутск, куда он ездил на презентацию перевода «Бенёвского» Юлиуша Словацкого. Настоящий юношеский восторг от возможности посетить такие далекие стороны нашей страны, увидеть Байкал, сам Иркутск, познакомиться с сибирской Полонией! Презентация проходила в доме Волконских, во встрече принимали участие потомки сибирских ссыльных, и это тоже было для Святослава Павловича незабываемо и значимо.
Мне всегда было с ним хорошо, мы могли поболтать о простом и великом: о наших редакционных делах, о жизни, о поэзии и литературе, польской и не только.
В Варшаве Святослав Павлович познакомился с моими польскими друзьями. И, что удивительно, нам случайно удалось с ним встретиться в поезде-электричке во время короткого визита моих друзей в Петербург. Мы возвращались с моей дачи, вдруг в Рощино вошел человек, похожий на Святослава Павловича. Я даже засомневалась, он ли это, настолько это было неожиданно. Но это был он – мои друзья были потрясены этой встречей. Позже он принимал нас у себя дома. Всем подарил по книге своего «Пана Тадеуша».
Мы выходили из поезда на Удельной, Святослав Павлович ехал дальше, до Финляндского вокзала. Мы обернулись помахать ему, а Малгожата успела сделать фото – Святослав Павлович в окне вагона, уезжает, прощается с нами. Сегодня эта карточка кажется символичной.
Станислав Карпенок, заместитель главного редактора «GP»
Со Святославом Павловичем я познакомился в конце 90-х годов. Это был настоящий петербургский интеллигент, мне запомнился его блестящий ум, мягкая и добрая улыбка.
В течение многих лет Святослав Павлович был членом редакции журнала «Gazeta Petersburska». Это была большая честь для нашего журнала и польской диаспоры. Несомненно, его участие в работе редакции поднимало журнал на новый уровень. Мы неоднократно писали о Святославе Павловиче, например, публиковали его воспоминании о польских предках, рассказывали о его литературном пути. Был опубликован и репортаж с церемонии присвоения ему звания «Посла польского языка за рубежом» маршалом Сената Республики Польши. Помню его блестящий очерк об Адаме Мицкевиче и Каролине Собанской, написанный им для нас и вызвавший живой интерес читателей. В 2014 году мы впервые опубликовали «Крымские сонеты» в его переводе (№ 1-3 (159-161) «Крымские сонеты»). Уже перед самой сдачей номера Святослав Павлович вносил последние правки, потому что был очень требователен к своим текстам. Над переводом сонетов он трудился с перерывами почти 50 лет.
Он был прекрасным переводчиком, очень тонко чувствовал язык, как польский, так и русский, восхищал своей эрудицией. Его талант был многогранным, он переводил польскую поэзию от Ренессанса до современной литературы, в том числе великих поэтов польского романтизма, книги для детей, пьесы Мрожека. Он очень трепетно относился к слову, обладал тонким юмором, был ко всем внимателен. Это был удивительно светлый человек, с которым всегда было приятно общаться.
Он очень трепетно относился к слову, обладал тонким юмором, был ко всем внимателен. Это был удивительно светлый человек, с которым всегда было приятно общаться.
Наталья Алексеева, переводчик, писатель
Я очень хорошо помню наш первый разговор со Святославом Павловичем. (К тому моменту мы много раз встречались на редакционных заседаниях, но ни разу не разговаривали. Первой мне было заговорить неловко, так как я относилась к нему с большим уважением и даже трепетом). Это было в преддверии Нового Года, и у всех членов редакции было отличное настроение. Мне показалось, что я сказала какую-то глупость, а Святослав Павлович повернулся ко мне и сказал: «А вот это, Наташа, смешно! Приходите в гости к нам. Мы с женой будем вам рады». И с этого момента я несколько лет по субботам была гостем Святослава Павловича и Елены Викторовны. Каждая встреча проходила по одному и тому же сценарию. Сначала мы со Святославом Павловичем разговаривали о литературе вообще. Потом он мне читал свои произведения, я ему – свои (это было фантастически интересное общение: мы были коллегами, учителем и ученицей, со временем – друзьями). Затем мы вместе пили чай – со Святославом Павловичем и Еленой Викторовной. Они оба были блестящими рассказчиками. Мы много хохотали до коликов, на ходу что-то сочинялось… Я не верю сейчас, что говорю об этом в прошедшем времени…
Материалы Святослава Павловича (переводы, литературоведческие труды), которые публиковались на страницах «Gazety» поднимали издание на новую высоту. Он был уникальным человеком, поэтом, переводчиком. Я знаю совершенно точно, что благодаря его публикациям многие люди годами хранят журналы в своих библиотеках.
Он оказал колоссальную помощь в подготовке нескольких моих книг. Я бесконечно благодарю его до сих пор за его советы. Я старалась ловить каждое его слово. Потому что это было слово Профессионала с большой буквы. Самое удивительное было в том, что он хоть и специализировался на переводах и литературоведении, но хорошо разбирался и в любой другой области литературы. Благодаря ему, я попробовала свои силы в поэтических переводах. После каждой нашей встречи я делала записи в блокноте. И можете ли себе представить, что до сих пор я продолжаю выполнять то, что он советовал мне. Мы много обсуждали пьесу, которую он писал последние годы. И это бесценные воспоминания.
Святослав Павлович был честным, порядочным, глубоко интеллигентным человеком. Он был из тех, кто никогда не поставит другого человека в неловкое положение. Он умел слушать. До последних дней он учился. Он умел просить совета у молодых коллег и очень внимательно выслушивал. Он был глубоко предан своей семье. Он с бесконечной любовью и бесконечным уважением относился к своей жене. В своей работе он был бесконечно требователен к себе. Он выверял каждое слово. Он нес ответственность за каждое написанное и сказанное слово. Накануне издания переводов «Крымских сонетов», он читал мне их. И это были не только совершенные переводы. Это было еще потрясающее актерское исполнение. Это был настоящий спектакль. Я знаю, что его пьесы шли в театрах страны. Так что это был многогранный, талантливейший человек.
Текст к публикации подготовила Ольга Онищук
Главное фото – Надежда Киселева, фото в материале – из личных архивов членов редакции GP
